Отредактировано:13.09.08 15:24
Вчерашний разговор в моем дневнике привел к такому вот вопросу.
Почему в нашем богатом, красивом, очень синонимичном русском языке нет красивых слов, обозначающих некоторые части и органы нашего тела?
Почему есть такие красивые слова, как очи, персты, ланиты?
Но почему те части нашего тела, которые связаны с сексуальностью, так грубы?
Почему сиськи, жопа, задница, пиз…., писька или пеписька?
А может быть, проблема не в сочетании звуков? Звуки они только п обозначают понятие. А вот смыслом мы наполняем то или иное сочетание звуков.
Может быть, дело именно в нашем отношении именно к этим словам и к тому, что они обозначают.
Может быть, мы, люди, сами добились того, что все, что связано с сексом, плотской любовью, стало восприниматься как нечто пошлое, иногда даже мерзкое и отвратительное?
Кто и что с нами сделал и за что? Ведь в нашем сознании то, что связано со смертью, - стало почти обыденным и открытым. А то, что приводит к рождению новой жизни, стало запретным и постыдным.
Мы нормально воспринимаем на экране сцены насилия, убийств, жестокости.
А вот при показе сцен полового акта кричим, что это безнравственно, пошло, ужасно.
Мы спокойно позволяем детям и молодым смотреть фильмы ужасов, ласково называемые ужастиками.
А вот фильмы, в которых есть постельные сцены, считаем безнравственными.
И предупреждаем, что смотреть их можно только после 16 или 18 лет.
Сцены смерти – смотри в любом возрасте. А сцены любви – только тогда, когда взрослым станешь.
Почему? Почему не боимся показа насилия, но при этом так боимся увидеть сцены любви?
Много вопросов задала. Но действительно не пойму – почему?