я не люблю его, но скучаю до одури, так, что хочется в стены орать и каждую ноту крика впечатывать в них; чтобы каждая буква его имени вечным клеймом оставалась на прокуренных обоях и никогда, никогда, никакими годами и вечностями не была размыта;
я скучаю. до остервенелого желания бросить всё и выброситься в глухую ночь, пешком вышагивать каждый квартал одуревшего от мороза города; подкуривая сигарету одну за одной мёртвой зажигалкой; бежать или ползти, наплевав на всё, ради того, чтобы он хлестанул меня взглядом словно плетью и повернулся спиной;
я охуеваю в этой бестолковой зимовесне, которая дёргает меня как марионетку, заставляя жить и двигаться дальше, а потом поджигает нитки, и вот я уже как какая-нибудь кукла маша - мордой в луже и без ног-рук;
мне нельзя оставаться одной. я всё думаю, как мы так легко умудрились всё проебать, и эти поиски ответа меня душат
(С